Тяжелая жизнь рок-вокалиста Блейза Бэйли

Множество перемен пришлось пережить в последние годы вокалисту Iron Maiden. Это и роспуск своей группы, и начало сольной карьеры, а также воссоединение со своей старой группой Wolfsbane. "Critical Mass" посмел воспользоваться возможностью взять интервью у музыканта прямо в разгар шведского фестиваля Muskelrock.

Кто из артистов наполнял вас вдохновением на первых этапах вашего творчества?

Одним из первых хеви-метал певцов, вдохновивших меня, был Ронни Джеймс Дио, который вдохновляет меня и сегодня. Если говорить о раннем детстве, то таким певцов для меня был Элвис. А когда я был тинэйджером, мне очень нравился Оззи Озборн. Однако Дио стал для меня тем, на кого мне захотелось быть похожим, уметь то, что умеет он. А вообще, вдохновителей было много.

С какого возраста вы занялись вокалом?

Петь я начал еще в школе. В 14 я предпринял попытку стать членом школьного хора, дабы быть поближе к девчонкам, тасовавшимся там. Но успехом эта идея не увенчалась - мой голос не подошел и меня выкинули. Очевидно, мне предназначено было солировать.

Если на то пошло, то рок-н-рольщиком!

Да, именно им. В 18 лет я подыскал себе работу в отеле - по ночам я там убирался. В отеле стояло фортепьяно, на котором я тренировался. Именно в те годы я стал писать первые свои песни, а спустя некоторое время я встретил Wolfsbane - так все и началось.

Какими инструментами ты владеешь?

Я играю немного на клавишных, и пытаюсь учиться игре на гитаре, сейчас умею только на одной струне!

Этого хватает, чтобы придумывать песни?

Нет, на гитаре я не сочиняю. У меня никогда не было столь сильной мотивации научиться, так как я вожу знакомство с огромным количеством отличных гитаристов, которых всегда можно попросить сыграть. Так что по этому поводу я не парюсь. Однажды было такое время, когда ни что не мешало учиться гитаре - тогда я сломал колено и сидел дома весь период болезни, однако все это время проиграл в видеоигры.

Что подвигло вас взять себе имя Блэйз (Пламя)?

В Wolfsbane у нас было заведено давать себе сумасшедшие псевдонимы. Одного звали "Брэни" (женское имя), другого Slut Wrecker (Шлюх Вредитель), еще у нас был Стив "Опасный" и Джейс "Туз", я же стал зваться Блейз Бейли, при том, что Бейли - настоящее мое имя. Когда я представлялся, люди никак не могли понять, что Бейли - это имя, а не фамилия, и тогда я стал говорить, что мое имя - Блейз. Спустя много лет это имя просто пристало ко мне, органично сочетаясь с моим стилем выступления.

Недавно вы вновь вступили в ряды Wolfsbane и сказали, что "Wolfsbane мне как семья, где я могу чувствовать себя как дома". Так что же вам мешало воссоединиться...

Нет! Меня неверно процитировали! Это было на сайте. Интервью было по телефону, а связь была плохой, а я сказал, что "Wolfsbane как семья" - только и всего.

Хорошо. Я хотел спросить - что мешало вам воссоединиться сразу после ухода из Iron Maiden?

За время сотрудничества с Iron Maiden я многому научился, особенно работая с Дейвом Мюрреем и Стивом Харрисом. Работа с ними дала мне веру в себя, я понял, что могу сочинять, так как принимал участие в написании "Lord of the flies" и "The Clansman", а "Man on the Edge" оказался в топе хитов. Я понял, что обладаю неплохими идеями, которые можно воплотить в реальность, собрав собственную группу.

Оставило ли после себя WOLFSBANE какое-нибудь наследие?

Да, конечно. Особенно сильное оно там, где у нас было турне, например в Великобритании. У нас было в планах исколесить всю Европу на своем фургончике, однако возможности такой не было. Был конец 80-х, когда для успеха группе надо было создать дорогой видеоклип и иметь один лишь хит, выпускать альбомы, крутиться на MTV. Поэтому затея с турне никак не могла осуществиться, но желание у нас всегда было, а я пытался осуществить эту идею, собрав свою группу.

Я пытался делать как можно больше концертов, не обращая внимания даже на низкую посещаемость некоторых из них. Эта стратегия отлично сработала в Великобритании, после чего я старался провернуть то же самое в Швеции, Финляндии и Норвегии.

После роспуска BLAZE BAYLEY, вами было сказано, что вы понесли психическое, эмоциональное и финансовое напряжение, поддерживая группу на плаву, что сильно повлияло на ваше психическое здоровье. Как долго по времени это продолжалось?

Продолжалось это, я думаю, примерно год. В то время мы работали над альбомом, а мой отец от рака умирал в больнице. Мне пришлось пропустить несколько раз запись. А когда работа была начата, у нас не хватало денег для ее окончания. Дабы решить финансовые проблемы, мы даже пытались выпустить в тираж книгу, написанную нашим барабанщиком Патерсоном обо мне. Так что мое эмоциональное напряжение было оправдано, плюс ко всему нам приходилось брать деньги в долг. Я упрашивал всех друзей занять мне денег на выпуск книги и альбома. У нас даже не было средств для существования, во время первой части турне Promise and Terror, и лишь в его разгар стали появляться хоть какие-то деньги.

Мы обходились без менеджера и у нас не было возможности расписать все свои выступления на шесть месяцев вперед. Поэтому мы выступали везде, где могли. Но наши гонорары были небольшими, их порой не хватало даже на коммунальные услуги. В то время мы со своей девушкой пытались создать семью, и некоторое время приходилось даже голодать. Я стал продавать все свои вещи, которые только мог, среди которых и мой серебреный диск времен Iron Maiden. В общем, вернулся из турне я весь в долгах.

Во время пребывания в Бразилии, я очень часто думал о самоубийстве, и, по настоянию моей девушки, мне пришлось отправиться к психологу, вернувшись, домой. Я себя чувствовал лицемером и обманщиком, так как мои песни всегда были о преодолении трудностей, о борьбе, а у меня абсолютно не было желания жить дальше. Когда вернулся, я серьезно поговорил с девушкой. Мы все делали, чтобы турне, несмотря ни на что, работало, но в итоге я себе сказал: "Подумай! У тебя нет шансов расплатиться с долгами. Вот цифры, и они говорят, что продолжая в том же духе, ты ничего не заработаешь. Ты не сможешь даже растить ребенка". Во время турне еще был небольшой шанс прорваться, но однажды в горах наша машина сдохла и срочно потребовались деньги для возвращения домой.

Мы поняли, что это конец. Все кончено. Денег не было не то, что на новое турне, их не хватало даже на бензин, чтобы доехать до Швейцарии из Бирмингема. Мне пришлось пойти на обман для получения этих денег, на кражу, что было ужасно. Мне становилось все хуже, у меня не оставалось сил, я не мог больше продолжать. "Воля к жизни" была окончательно потеряна, и мне было не "комфортабельно во тьме". Однако по окончанию турне я стал чувствовать возвращение к жизни и отправился к врачу. Курс лечения мне однозначно помог, я почувствовал, что будущее у меня есть, что я в силах еще создать альбом. К счастью, меня всегда поддерживали фаны, они были очень верны мне.

Вам, безусловно пришлось пережить очень тяжкие времена. А как сейчас обстоят у вас дела?

Намного лучше! Позитив. Хотя и была парочка нелегких месяцев - майские и июньские концерты. Но зато теперь у нас получилось расписать свои турне на шесть месяцев вперед. Два этих месяца я продержался только за счет трудоустройства на завод. Работаю я там временно, так, что в августе я вновь возвращаюсь к музыке, к своей постоянной деятельности. В планах у меня создание альбома Wolfsbane, а затем поездка в первое свое сольное турне, в рамках которого запланировано 20 концертов в США. На следующий год я задумал выпустить акустический альбом, работу по созданию которого уже идет. По этому поводу у меня уже имеются, некоторые интересные мысли и думаю года через два выпустить полноценный металл-альбом, и я надеюсь, что этот альбом будет моим лучшим металлическим сборником.