Чарльз Смолвуд (I)
Родерик Чарльз Смолвуд (Roderick Charles Smallwood) появился на свет 17 февраля 1950 года в Хаддерсфилде (Huddersfield), графство Йоркшир. Сын полисмена, Род, без преувеличения — ярчайший представитель того, кого в Британии считают самым, что ни на есть архетипом Йоркширца: трудолюбивый, азартный, любит крикет, обожает регби, пьет залпом эль, всегда называет вещи своими именами и упрямый. Где бы он ни находился, он всегда заполняет пространство вокруг себя своей широчайшей натурой и нескончаемым дружелюбием. Однако за добродушной наружностью скрывается и другой Род — очень серьезный и хорошо осведомленный бизнесмен, полностью посвятивший себя работе и увлеченный всем, что связано с Maiden, так же сильно, как и в далеком 1979 году, когда его приятель Энди Уоллер (с которым они вместе увлекались регби), впервые принес ему послушать демонстрационную запись группы из студии Spaceward.
«Самой веской причиной, почему я ввязался в эту канитель с Maiden, было то, что мне очень понравилась их музыка», – объясняет он. «Этот случай не был одним из тех, когда менеджер решает работать с группой просто, потому что ему видится коммерческий потенциал. Я вообще не собирался быть ничьим менеджером, однако они настояли на том, чтобы я пришел на их выступление. Я же думал, что просто дам им какой-нибудь совет, например, всего лишь из вежливости. Мне понравилась запись на пленке. Музыка была словно с моей улицы — большой и громкой. Охренительная рок-музыка! Тогда было необычным услышать лондонскую группу, пытающуюся играть нечто подобное. И не забывайте, что в те времена единственной новинкой в британских звукозаписывающих компаниях был панк, а мне панк никогда не нравился».
Он рос в северном промышленном Хаддерсфилде в 60-х, и, чтобы хоть как-то приблизиться к Танцующему Лондону, Род, по его словам, «слушал The Beatles и Rolling Stones по радио. Это то, чем была тогда для меня музыка, то, что я слушал по радио. Регби и крикет всегда были гораздо выше в списке моих пристрастий. Скорее всего, они и сейчас там!» Как следствие, Род никогда особо не покупал альбомы и не читал музыкальную прессу, пока не поступил в колледж и «приятель не сыграл мне кое-что из Фрэнка Заппы». И к концу года он оказался «весьма и весьма увлеченным Deep Purple, Grateful Dead, Pink Floyd, The Doors. Видимо, меня интересовали все исполнители, ориентированные на альбомы. Никто из нас не покупал синглы. В конце 60-х – начале 70-х мы почти всегда поступали единственным образом: покупали альбом, приходили домой, и балдели до потери пульса». Он кивает, улыбаясь, и добавляет: «С тех пор мало что изменилось, так ведь?»
Поступив колледж Тринити (Trinity) в Кембридже осенью 1968 года, изначально, ради того, чтобы изучать архитектуру, большую часть времени Род проводил в Кембридже, «играя в регби и веселясь на вечеринках». То, что он оказался у истоков того, что позже стало называться неофициальной общественной организацией Тринити, как он сам утверждает, было чистой случайностью. «В Кембридже есть только один общественный союз. В каждом колледже есть такой. Но, вообще-то говоря, в те дни устраивались дискотеки по особым случаям, а также Майский Бал [в Кембридже – бал после майских экзаменов - прим. пер.]. В Тринити Майский Бал самым крупным ежегодным мероприятием, и я принял в нем участие в первый же год учебы. Не в организации, конечно, но там-сям помогал. Это как раз такое действо, когда во многих разных местах устраиваются различные забавы. В первый год самое большое впечатление произвел Colosseum Джона Хайзмена».
Colosseum был джаз-рок-фьюжн проектом 60-х, где на ударных играл Хайзмен (John Hiseman), Дейв Гринслейд (Dave Greenslade) на клавишных, Тони Ривз (Tony Reeves) на басу, и, на тот момент, когда Род повстречал их, Дейв “Клем” Клемпсон (Dave "Clem" Clempson) на гитаре. Он был единственным членом группы, который пытался придать всему происходящему более «рок-н-ролльную» атмосферу. Обычно Клемпсон не появлялся до тех пор, пока группа не должна была вот-вот выходить на сцену, а Род в первый раз испытал то, что можно назвать вождением на поводке заблудшего музыканта.
«Клем казался мне на тот момент чертовски классным гитаристом», – говорит Род, «и я также считал его приятным парнем. Я был обязан встретить его у входа, привести его на сцену, затем проводить в бар и наблюдать за тем, как он напивается в хлам. Я думал: ‘Какая классная работенка!’ Мне сказали, что его тяжело будет таскать, но мне он все равно чертовски понравился. Я принес ему выпивку, дал закурить, он был доволен, а я думал: ‘Это здорово’. На следующий год у меня уже был более широкий круг обязанностей, на этот раз с разными музыкантами».
Следующим поистине пророческим шагом, о чем вряд ли кто мог тогда и предположить, стало взятие Родом к себе в помощь своего однокашника по Тринити Энди Тейлора (Andy Taylor), типичного «джорди» — в Англии так зовут уроженцев северо-востока — который также был выходцем из рабочей семьи севера, и который остается его партнером и лучшим другом по сей день, уже более чем 30 лет. «Мы с Энди ровесники», – признается Род. «Он моложе меня на шесть дней, хотя по нему и не скажешь!»
И правда: в то время как Род всегда предпочитал стандартный «прикид» рок-менеджера — джинсы, кроссовки, майку с названием группы и кожаную куртку, волосы до плеч (которые впервые попали под ножницы только к сорока годам), Энди постоянно одет в строгий костюм с галстуком. Лысеющий, в очках, с видом солидного рок-н-ролльного банкира, Энди своим поведением бизнесмена являет полную противоположность идейной, уличной и слегка вульгарной персоне Рода. Во всяком случае, таким образом они всегда разыгрывают свои роли на публике. За дверями своего штаба они куда более походят друг на друга. Род всегда не прочь попыхтеть сигареткой, однако Энди, как он сам довольно заявляет, предпочитает «очень старый бренди и очень толстые сигары».
Одним из тех, кто знает Рода и Энди на протяжении около 20 лет, является Говард Джонс (Howard Jones) — юрист Iron Maiden, Пола МакКартни, Pink Floyd и Кейт Буш. «Это просто удивительный дуэт», – говорит он. «В этом нет никаких сомнений. Но у них не все так просто, как в стандартном штампе «добрый полицейский/злой полицейский». Они оба весьма обаятельны и оба хорошо осведомлены о том, что они делают. Род основательно знает музыку и шоу-бизнес, а Энди отлично понимает все нюансы контрактов и финансов, как никто другой. Но что действительно изумляет, так это то, как они сообща решают проблемы или рождают новые идеи. Они могут казаться довольно разными со стороны, но когда они на совещании, они говорят как одно целое. Они невероятно удачная команда. Просто-таки неудержимая».
Похоже, так и есть на самом деле. Они начали строительство своего успеха сначала с Iron Maiden, а затем с годами продолжили с рядом новых рок-звезд, таких как WASP, Helloween, Skin, Poison, а позже и Брюс Дикинсон. Род и Энди превратили свою группу компаний Sanctuary Group в массивную прибыльную организацию, в которую входят рекорд-лейблы, издательская компания, звукозаписывающие студии и комплекс репетиционных точек, туристическое агентство и многочисленные объекты индустрии развлечений, таких как продюсерская компания детского телевидения, а также филиал, публикующий музыкальную литературу. Скооперировавшись с инвестиционной фирмой Burlington (ныне входит в список основных финансовых и коммерческих организаций Лондона), Sanctuary Group впервые стала фигурировать на Лондонской Фондовой Бирже в январе 1998 года. На момент размещения акции стоили более 20 миллионов фунтов стерлингов, и после того, как торги начались 23 января, их стоимость стремительно взлетела и с тех пор личная доля Рода и Энди в акционерном обществе составляет примерно 10,5 миллионов фунтов на брата. Недурно для пары школьников с севера.
«Я родом из Ньюкасла, а Род – из Хаддерсфилда», – говорит Энди, «но у нас много общего во взглядах на жизнь. Мы оба — ученики средней школы, которым как-то удалось поступить в Кембридж, так что мы прошли во многом одинаковый путь, да еще – смешно сказать – наши отцы оба были полицейскими. Не берусь сказать, насколько это значимо, но у нас гораздо больше общего, чем может показаться с первого взгляда».
В Кембридже Энди поступил на факультет, который теперь называется факультетом естественных наук. «В те годы выпускнику классической средней школы было непросто в Кембридже», – поясняет он. «Приходилось хвататься за то, что тебе легче давалось, и пытаться изучить это как можно лучше. Например, тогда в школе не изучали экономику, поэтому у меня просто не могло быть первичных навыков о бизнесе, потому что их ни у кого не было. Вероятно, их можно было приобрести в частных школах, не знаю. Но мне даже в голову не приходила мысль об изучении экономики, потому что у меня не было никакого понятия о ней. Моими любимыми предметами были точные науки, потому что они более ориентированы на логику, нежели на художественность. Я предпочитал научную сторону образования, чем и являлись бизнес и экономика, помимо прочих. Вот, где проявились мои навыки, и именно такую специализацию я получил».
Они познакомились, как это ни банально, на вечеринке незадолго после того, как Энди прибыл в Кембридж в 1969-м. «Нас обоих пригласили на вечеринку Общества Абитуриентов», – вспоминает Энди, «и я пришел туда в компании одной медсестрички. Род оказался неподалеку с подругой этой медсестры и услыхал, как я говорил, что я поступил в колледж Тринити в Кембридже. Я был тогда всего на первом курсе, в то время как он уже на втором, вот мы и разговорились. Потом мы пошли к этим медсестрам домой, конечно же, и с тех пор стало вечной хохмой для нас то, что произошло дальше. Короче, один из нас в итоге спал в постели, а второй — на полу. И я, честно говоря, не помню, кто где был, но я всегда клянусь, что я был в постели, а Род уверяет, что это был он. Это было уже больше тридцати лет назад, через несколько недель после моего поступления в Кембридж, и с тех пор мы друзья».
