Эдриан Смит (V)
Самым сложным для Эдриана, с точки зрения Стива, было просто-напросто принятие решения как такового. Как он сам отмечает, это его характерная черта не только в отношениях с Maiden, но и «во всем остальном. Иногда я даже не в состоянии решить, вылезать ли мне вообще из постели», – добавляет он, хихикая. Он, конечно, шутит. Но только отчасти. Как говорит Род, «Нерешительность — это второе имя Эдриана. Если вы решили всего лишь пообедать с ним, вы уже будете доедать сыр с бисквитами, когда он еще даже не приступит к закуске». «Неторопливый» — именно так Эдриан предпочитает себя характеризовать. «Я никогда внешне не проявляю особой горячности. Все происходит внутри, просто я не всегда это показываю. Я стараюсь, по возможности, сохранять спокойствие». Можно сказать, ему это неплохо удается. Пока, во всяком случае.
Эдриан Фредерик Смит (Adrian Frederick Smith) родился в больнице Хакни (Hackney Hospital) 27 февраля 1957 года. Сын художника и декоратора из Хомертона (Homerton), Эдриан был младшим ребенком из трех. У него есть старший брат Патрик и сестра Кэтлин. Будучи самым маленьким, Эдриан получил, как он сам описывает, «типично радостное, но и довольно скучное воспитание, как мне кажется. В детстве я увлекался самыми обычными вещами, в основном, футболом. Тогда я был фанатом «Манчестер Юнайтед», но, как только я воспылал страстью к музыке, я тут же все это бросил, и не возвращался к футболу до тех пор, пока мне не пошел второй десяток. Но я не болею за нынешние команды. Сегодня футбол — это сплошные деньги не так ли? Во всяком случае, я больше фанат Фулхэма, потому что я жил в квартире неподалеку от их поля, и иногда я ходил посмотреть матчи, поэтому я всегда стараюсь следить за ними».
Эдриан играл за главную школьную команду, но, по его словам, его интерес к футболу «и всему остальному» упал до нуля с того момента, когда он не начал покупать альбомы и учиться игре на гитаре. Ему было пятнадцать, когда он купил свой первый альбом — “Machine Head” Deep Purple.
«Моя сестра тогда встречалась с одним парнем, и она частенько брала у него послушать пластинки, а потом бросала их по всей квартире», – говорит он, «такие вещи как Purple, Free, Black Sabbath... Затем она перестала с ним встречаться, поэтому мне пришлось начать покупать пластинки самостоятельно. Многим другим из ребятни нравился соул, который, мне, в общем-то, тоже был по душе, но это была музыка для дискотек. Мне нравился принцип альбома, который можно было долго сидеть и слушать».
Эдриан впервые повстречал Дейва Мюррея, ошиваясь в рок-секции местного музыкального магазина. «Дейв был единственным, кого я знал, кто увлекался теми же вещами, что и я», – говорит он. Они одевались в свои лучшие рок-шмотки и «болтались повсюду вместе, стараясь как можно сильнее отличаться от всех остальных. Мы были теми парнями, которые на вечеринках всегда появлялись в кафтанах и с бусами, скручивали косяки и гоняли на вертушке 'Highway Star' Deep Purple без конца по кругу, пока всех остальных уже не начинало от нее тошнить, и в этот момент нас оттуда вышвыривали вон. 'Highway Star' была моим гимном в детстве. У меня были длинные волосы даже в начальной школе, длиннее даже, чем у некоторых девчонок. Меня постоянно пытались заставить их состричь, но я так и не поддался. По-моему, у меня не было нормальной прически много лет. Сначала я хотел стать певцом, в основном, потому что у меня не было гитары, но зато был микрофон — родители зачем-то подарили его на мой 14-ый день рождения — так что я был у микрофона, Дейв на гитаре, и мы лабали 'Silver Machine' группы Hawkwind, так как в ней было всего три аккорда, и это было несложно».
Окончательная же идея самостоятельно изучить гитару пришла благодаря зрелищу, которое он наблюдал каждый раз, когда Дейв приносил в школу свою электрогитару. «Он бы окружен девочками с утра до вечера», – вспоминает Эдриан. «Обладание гитарой, как я потом и сам смог убедиться, давало тебе своего рода преимущество. Девчонки обращали на тебя внимание. Поэтому я подумал: ‘Что ж, я тоже смогу’». Он начал с освоения «старой испанской гитары, которая была у нас дома, так как мой брат раньше брал уроки классической гитары», но это был слишком сложный инструмент, чтобы начать на нем экспериментировать с 'Highway Star', «так что я отложил ее в сторону и одолжил у Дейва его запасную гитару и начал практиковаться на ней».
«Она была так себе», – улыбается Дейви. «Это была старая цельнодеревянная модель Woolworth, у которой гриф болтался примерно на дюйм. Однако я продал ему ее, наверное, за пятерку. Его папаша отремонтировал ее, и Эдриан начал изучать все эти премудрости. Я приходил к нему, и мы играли вместе, просто чтобы помочь».
Вскоре они оба стали играть вместе все более регулярно, и, в конце концов, пришли к выводу, что им стоит бросить школу и организовать группу. «И вот я как-то выучил пару аккордов с баррэ, и все на этом, мне хватило!» – говорит Эдриан. «Конечно, мне нравились Sabbath с Purple, и такие группы как Santana, но я ничего не умел играть из этого. Поэтому я решил сконцентрироваться на таких командах как Stones и Thin Lizzy — несложный материал, над которым можно было попыхтеть. То есть, ты не просто обучаешься игре на инструменте, в этом возрасте ты пытаешься добиваться какого-то сходства. Связано это с музыкой, или нет — в это время ты делаешь своего рода выбор на жизненном пути. Ты близок к расставанию со школой и вхождению в настоящую жизнь, и мы разговаривали тогда об этом: я, Дейви и все наши приятели мечтали о создании своей группы».
Вот почему ему так не терпелось, и Эдриан бросил школу в 16 лет, даже не удосужившись сдать экзамен на среднее образование, ради которого он потратил последние пять лет обучения. «Я бросил школу как можно быстрее», – говорит он. «Я думал: ‘Мне этого не нужно. Я стану рок-звездой’. Не думаю, что мои родители знали об этом. Теперь у меня есть собственные дети, и я пришел бы в ужас, услышав такое от одного из них!»
Далее последовала длинная череда жутких мест работы. В то время как мечтательный подросток все ожидал часа, когда же чудесным образом начнется его карьера, ему пришлось поработать стажером-сварщиком, подмастерьем у краснодеревщика, а также молочником. (По утрам в шесть часов он выруливал на грузовичке-молоковозе, привязывал сзади усилитель Marshall и врубал на всю мощь свои любимые кассеты). «Я поменял множество мест работы, потому что я всегда относился к ним наплевательски», – говорит он. «Они буквально изъедали мне душу, и я никак не мог увлечь себя. Поэтому я откровенно резвился, до тех пор, пока не надоедал им либо пока не уходил сам, что, как правило, случалось, как только намечался какой-нибудь концерт».
Бросив школу, Эдриан тут же собрал собственную банду, которая называлась Evil Ways. Дейв Мюррей был гитаристом, но, как с улыбкой говорит Эдриан: «Он имел привычку появляться и исчезать». Эдриану постоянно хотелось иметь собственную группу и писать собственные песни, так что, хоть он и мог некоторое время поигрывать в других командах, он всегда старался держать состав Urchin нерушимым.
«Дейви больше занимался тем, что звонил по объявлениям в Melody Maker и ходил на прослушивания», – отмечает Эдриан. «В любом случае, я не был так заинтересован в присоединении к группе. Я изредка ходил на подобные прослушивания исключительно ради того, чтобы испытать себя, проверить свои нервишки — смогу ли я выстоять и сыграть в комнате, полной незнакомцев. Фактически, моим первым серьезным проектом были Iron Maiden. До них я, по сути, играл только в собственной группе».
В конце концов, он отбросил идею быть полноценным вокалистом: «Однажды я взял гитару и стал себе подыгрывать, и все. Я просто чувствовал себя гораздо комфортнее с гитарой, нежели без нее». Естественно, умение играть теперь означало, что он может писать свои собственные песни. «Одна из первых вещей, которую я сочинил, была '22 Acacia Avenue', которая, конечно же, переродилась в слегка иную форму на альбоме “The Number Of The Beast”. Я написал ее, когда мне было восемнадцать, но закончил работу над ней только через несколько лет с разными составами группы. Весьма удивительно то, что она в итоге стала песней Maiden. Urchin выступали в местном парке — мы играли '22 Acacia Avenue'. Скорее всего, она звучала совершенно иначе, чем та, которую мы позже исполнили с Maiden. Любопытным было то, что Стив Харрис оказался на том концерте. Я даже не был с ним тогда знаком, но он вспомнил ее, когда я через несколько лет присоединился к группе. Мы готовили материал для “Number Of The Beast”, и вдруг, совершенно неожиданно Стив повернулся ко мне и сказал: ‘Как называлась та песня, что ты играл с Urchin?’, и начал мычать какую-то мелодию — это была '22 …'. Конечно, она немного изменилась с тех пор, и мы изменили еще больше, доводя ее до ума с Maiden. Но было совершено удивительно, каким образом он мог помнить ее все эти годы! Я убедился, что ничто не исчезает бесследно. Может, мы даже сыграли не самым лучшим образом тогда, и, возможно, нам не очень везло впоследствии. Но так как мы старались изо всех сил, оказалось, что кто-то из публики это запомнил. Вот почему тебе всегда воздается, если стараешься добиться наилучшего результата. Даже если в тот момент все кажется тебе зловещей катастрофой, ты всегда выносишь нечто важное из произошедшего». Urchin заключили контракт с DJM (бывшая вотчина Элтона Джона) и обзавелись собственным менеджером, задолго до того, как Maiden впервые вошли в офис EMP на Манчестер-Сквер. «Это менеджеры придумали название Urchin (Ёж)», говорит Эдриан. «Они решили сделать соответствующий имидж для нас. Дело в том, что мы все тогда были очень молоды. Мне было всего 19 лет, когда мы подписали контракт [Urchin переводится также как «мальчишка» — прим. пер.]. За подписание контракта с DJM Эдриану вручили «как они выразились, один гонконгский доллар». Это была, как он говорит, «довольно сомнительная сделка. Я хочу сказать, что тогда не имел никакого понятия о бизнесе, да я и не желал ничего знать. Все, о чем я думал, так это о той минуте, когда я поставлю подпись в контракте, а в результате мы заключали серьезную сделку. Тогда казалось, что все просто». Группа получила аванс в 5000 фунтов, который они тут же потратили на покупку аппаратуры мощностью в 1500 ватт и «большого грязного серого автобуса для музыкантов и «техников», которые, в основном были просто нашими приятелями». Тем не менее, один из бригады был сварщиком, и он оборудовал автобус двухъярусными койками и сиденьями. «Получилось здорово, очень удобно, что весьма важно, если учесть, что ты собираешься жить там неделями». Urchin именно так и поступили, сыграв, по подсчетам Эдриана, «более ста концертов за год».
